Дмитрий Дмитриевич Крикун (26 апреля 1954 – 5 ноября 2020).
Выпускник факультета «Двигатели. Приборы. Автоматы» Челябинского политехнического института, актер театра 1970–1990-х годов.
Для начала цитата из книги Азбука театра»
«Диме Крикуну я обязан своим появлением в театре. Когда мы поступили в вуз, почти стихийно образовалась группа, которая поставила несколько миниатюр и показала их на факультетском смотре художественной самодеятельности. Через несколько дней после выступления к нам подошел Дима (Он тогда учился на четвертом курсе. Был взрослый и солидный человек.) и предложил свою режиссерскую помощь. Кроме того, он сказал, что скоро в “курятнике” (здание во дворе главного корпуса, где у “Манекена” была репетиционная комната) на встрече с представителями народных театров области Анатолий Афанасьевич Морозов будет рассказывать о поездке «Манекена» во Вроцлав на фестиваль открытых театров.
Мы с Сашей Березиным, как настоящие наивные первокурсники, в назначенный час сидели на стульях, расставленных вдоль стен, и рассматривали фотографии на стендах. Когда Морозов начал знакомиться с присутствующими, то спросил нас: откуда мы. Мы честно признались, что нас прислал Дима Крикун. Удивительно, но Анатолий Афанасьевич нас не выгнал, и мы с огромным интересом часа два слушали его рассказ о фестивале и спектаклях, которые видели “манекеновцы” в Польше. Когда все закончилось, мы по-английски ушли.
Во время нашей второй встречи с Морозовым, он пригласил нас двоих в состав труппы театра. Если бы мы не побывали в театре с подачи Димы Крикуна, то никогда не решились бы откликнуться на столь лестное для многих приглашение».
Дима был коренастый, с грубоватым лицом и рыжей бородой. То ли в силу учебы на факультете, где преподавал Анатолий Морозов, то ли в силу внутренней уверенности, он периодически вступал в споры со «стариками» и самим Морозовым. Предлагал разные идеи, которые в большинстве отвергали, но Диму это ничуть не расстраивало. В следующий раз он с таким же энтузиазмом вступал в борьбу за свои идеи. Из-за этой его особенности, отношение актеров было к Диме слегка ироничным.
Первая роль, в которой Крикун запомнился, – Ходок в «Двух стрелах» по пьесе Александра Володина. Ходоков было три: Д. Крикун, Веня Беленький и Геша Ефименко. Каждый был хорошо по-своему. Если Веня и Геша играли прожженных пройдох, то Дима искренне недоумевал, что это на него все ополчились. Он же все делает правильно. Это было очень интересно.
В роли Сторожа в «Чайке по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха Дмитрий превзошел себя. На сцене был какой-то незнакомый, непривычный человек, который, как Джонатан Ливигстон стремиться начать новую жизнь с горизонтального полета.
В биографии Димы была еще одна роль сторожа в «Моей жизни» по рассказам А. Чехова. Там был грубый конкретный служака, не склонный к романтике.
А еще мы с Димой играли в одной сцене в спектакле «С весной я вернусь к тебе…» Алексея Казанцева. Там были два чудесных обывателя: Дмитрий Крикун и Андрей Гиршенгорн, которые с легкой насмешкой выслушивали печальную историю парикмахера Шлемы Зельцера. Играть с ними было легко и надежно.
А еще Дима был театральным дедом Морозом…
А еще…
Сколько всего про Диму Крикуна можно рассказывать и рассказывать…
Увы. Дмитрий Дмитриевич теперь не с нами. И в это трудно поверить.
Единственное. Дима был кандидатом в мастера спорта по шахматам. С его подачи театр несколько лет болел игрой в блиц, даже во время спектаклей. Играть с Димой никто не садился, результат был предсказуем.
Я думаю, что и на небесах, а он непременно туда попадет, он заразит всех любовью к театру и игрой в шахматы.
Так что первый ход: е2 – е4 предсказуем.
Мы помним тебя, Дима!
Владлен Феркель
